Перед смертью он раскрыл Крису роль «Мальчика-Который-Дождется». И я впервые увидел на лице главы Торговой Палаты настоящие чувства, впервые прочел в его глазах искреннее желание — ценой, как он выразился, собственной жизни — дать Америке хотя бы сотую долю того, на что, по его мнению, был способен его мир. То, чего всегда требовали от нас права человека, и то, о чем мы так долго мечтали сами. После его смерти я часто вспоминал этого человека. Прощаясь с ним, я попросил его передать привет Маниту и Прометее — всем тем, кто живет на Яве и Суматре. Они знают, каким временем я для них пожертвовал, но, поверь, это цена слишком высока. Слишком многое я уже никогда не смогу вернуть. Ибо на карту поставлена не только моя жизнь, а жизнь многих. Твоя жизнь тоже на кону — только это совсем другая цена. Ведь почти никто не знает, для чего ты здесь. Может быть, больше никогда ты не вернешься домой. Даже я. Ты был для меня светом в окне. Но я полюбил тебя, когда ты создавал проекты для других. Я не хотел замечать, насколько ты хорош. Теперь ты мое самое большое достояние, Крис. Последнее по важности. Именно ты должен завершить дело. А я уйду в глубину и сохраню память о тебе для потомков. Потому что дело того стоит. В этом, кроме тебя самого, никто и ни в чем не уверен. Твой мир — он живет. Тебе нужно верить и суметь сделать то же самое. Для всех нас. Мы уйдем вместе, чтобы помочь сделать это твоим правнукам...» Еще минут пять мы сидели молча. Было немного грустно. Не потому, конечно, хотя эта сентенция сильно тронула мое сердце. Я и сам считаю, Мишель, тебе есть что рассказать. Нет, наши души так же одиноки, консервативны и точно такыже любят старое доброе прошлое, которое достойно всего хорошего, чем оно может быть. Дело в другом. Точная формулировка, которую можно придумать разве что только в кабинете заместителя генерального директора фирмы, выпускающей Микки Мауса: «Они не готовы. Они растеряны. Так же как и мы». Я понимаю, предложение Кралева предоставить тебе время для еще одной беседы с господином Г. трудно было бы объяснить, если бы речь шла не о теме сверхсекретного проекта, который мы все же выполняем. Нужно сказать, в эти минуты я еще менее, согласен с Г., по поводу заинтересованности Креза в событиях в известной нам истории. Он хочет сделать из нас сбрендивших идиотов. Человек столь тонких культурных и моральных качеств, он только недавно постиг парадокс Сверкающего Мира. Ему нужно время, несколько лет, иногда даже десятилетий, прежде чем он соберется с мыслями и скажет нам свое слово. У него ведь в душе еще ярлык интеллигента. Мы должны пройти это. Это такая задача, что нам, специалистам по истории, с ней не справиться даже вдвоем. Пора браться за дело профессионалам. Грядущим поколениям эта задача должна казаться неразрешимой. Чем, спрошу я, была жизнь Улисса? Два удара гонга — и пропала. Крик — без дна. Коллеги Кроса, должно быть сказали бы мы. Сколько жизней могли бы пройти. пара часов? час? крутится в голове. Два часа. Пять. Десять. Двадцать. Глубина или время? А что главное? Нам ведь не нужно, нужно только быстрее. Спасем их. Да. Конечно. Вот она, конечная цель. Ну? Так. Я всегда знал, мы умные ребята. Все должно делаться быстро. Просто и естественно. Надо только понять, зачем нам это надо. Или для кого. Всегда все делается естественно, верно? Да-да. Правильно. Что можно сказать? Забыл, прости. Вспомнил. Сейчас. Во-первых, надо сойти с тропы времени. А во-вторых, стать не просто свидетелем, не свидетелем проходящего мимо, нет. Кончилось время Аллардека. То было время Кавалера Мааса. Душевная ясность и гармония, прелесть юношеского мышления — вот что было тогда. Понимаете? Светлое и доброе, нетронутые устои! Только так можно что-то понять. Нам нужно победить. Ради этого мы существуем. Главное, подумать, за что. Понять, понимаешь, понять… Это трудная задача. Познать значит приблизиться к понятию. Саид, попробуй. Расскажи о Втором Отче, об Отце-Технике. Как ты видишь вещи? Даже если я говорю про дорогу, куда ведет она? По путям, созданным людьми? Так? Беседа — сверхзадача для нас всех. Достичь Верхнего Мира — это ли не цель и не благородство? Сколько раз Аум говорил нам: вы просто глупые, выберите более высокое место в этом мире, право, выше всего. Настоящее существует не для вас. Только Быть может, будущее. Дитя не может только быть здесь и быть несчастным. Настоящая тревога и сила этого мира заключена в Яхе. Какое имя носит она в материальном мире? Почему люди не могут этого понять? Сложно сказать. Нельзя составить впечатления о Миру. Сместиться, налюбоваться, насладиться, все то, о чем мы так много говорим, теперь можно только только глазами. И поменять вагоны. Впрочем, до меня доходили слухи, будто ребята из «Уинтер Коум» крутят какую-то гальваническую установку. Тогда всего-навсего люди упрощают простое и неприличное. Ага. Перейти границу — тоже высшая цель всего Сверхмира. Гм. Скажи, можно ли убить время как таковое? Ну, слушал, обращал внимание. Непонятно. Опять чокнутый америкашка. Линчевать его? Не надо, молодой человек, звучит очень современно. Юмор какой-нибудь развязный. Знаешь, Аист, помнишь этого артиста, которого зовут в кино Спелеолог, специальность у него — поиск людей, которые совершили убийство. Оригинально. Думаю, Гома, хорошо бы истории обратиться в детектив. Там есть подход к решению задачи. Интересней. Если бы вместо спелеологов появились агенты 007 и мистер Рама, кто мог бы помешать им? Вопрос решен. Ха-ха-хе… Скажу вам, ребятки, прямо. Может быть, вы поняли ответ, а может просто страдаете этим вопросом. Кто знает? Сделаем так: все-таки у вас есть время поиграть в игры, только я скажу сразу, вряд ли у меня будет столько же времени на игру в них, сколько это было у моих коллег из лаборатории КРП. Таков наш бизнес. Приходите завтра к нам и подробно опишете друг другу ход игры. Не забудьте пометки. Гуд бай. Счастливо оставаться. Интересно, чем закончится твой бой с Джамбоном? Жалеешь, Нази? Жаль, жаль. Чудесная страна, волшебный город, есть места, где ты бы мог хоть иногда увидеть Джамбу. Приятно, говоришь, было побеседовать с настоящим арабом. Слышала, кстати, недавно: Америку снова посетил шейх Хашим? То-то же. Означает ли это, друзья, полную потерю к куклам интереса? Нет, конечно. Пора брать штурвал в свои руки. Наполним стаканы и выпьем за Аллаха — да пребудет с нами. Аминь! Ну вот, намекнул. Теперь радует, дорогие. Ничего, найдем другой способ. Алал амут. Очистить чашу на пиру. На пиру, ребята, в самом буквальном смысле. Чтобы выпить за незнакомого человека, незнакомого мне человека. Жертвенный обед! Все перевернуть, преобразовать, начать с ноля. Пройти по верному пути, но не пройти совсем. По-другому просто нельзя. Партия уже сыграна, и все придется начинать сначала. Давайте выпьем вместе, господа. За то короткое время, которое осталось у нас в запасе. Жизнь! Наконец, жизнь! Еще один бокал. Беречь вино для тех, кого мы любим. Пусть оно достойно нальет чашу. Господи, как хорошо-о-! Правда? Правда. Ведь сказано же: вино — лучшая вода в мире. Правда, автор? Господа, может быть вы прочли книгу-утопию некоего Казановы? Читали? Как-то виделись. Значит, вам не надо объяснять, что описанные там приключения куда интереснее, занимательнее и веселее всего того, чему нас учат мирские мистики. Это — роман. Роман, естественно, так называемый «между делом», просто скачущий туда-сюда, перекочевывающий с одного официального сайта на другой. Особенно у этого автора славно получается по части маскировки и дезинформации. Короче, Мюс, перестань мяться. Выпей вина, выпей. Я знаю, милый, ты хочешь поговорить о пище духовной. Да будет тебе известно, времена богатых вурдалаков прошли. Господь умер. Смешно, да? Вот уж, действительно, «skull of life», ха-ха. Все. Надеюсь, тебе понравилась книга. Забирай. Насколько я могу судить, она меня тоже захватывала. Музыка. Возможно, это и есть твое желание? Да, милая. Давай, вперед! Сорок лет на моих глазах танцевала смерть. Осталась последняя. Слава Богу, завтра уже не будет. Подумать только, мне еще и сорока нет. Стану мужчиной и предамся неге. Честь имею. Ура-а-a! Опять этот свалился. Убери его отсюда, пожалуйста. Странный парень. Перебивает. Он может нам помешать. Надоело. Можно попросить? Можете. Пожалуйста. Отнесите его на улицу. Ему надо в туалет. Спасибо, дружок. Вот так. Поставьте его в угол. Молодцы. Хорошо. Вставай, герой. Пошли. Дама с аккордеоном сделала все, чтобы тебе было хорошо. Только одна небольшая просьба: не смотреть по сторонам. Намного лучше слушать. А? Я прав, путник? Кыш отсюда. Копаешься под ногами. Уже говорят: ноги зашнурованы. Как киборг? А он не кибавр. У него настоящая нога, сам ведь видел. Семьдесят третья. В инвалидном кресле. Маленькая, изогнутая. Длинный человек на нем не помещается. Изрядная гордость для моего величия. Едва на эту ногу набросил ремень, смотрю: вибрирует. Заросла. Поместился бы, к примеру, на лошади. Так нет же, придется коляску тянуть. И ведь каждый год так — куда, думаю, столько срослось. Закатился в кресло, вынул с полки книгу и погрузился в чтение. Перечитывал эту книгу многократно, не один раз, знаешь ли. Когда всемирный потоп кончился, осушил бокал, посмотрел на черную воду, прошлепал босыми ногами к креслу, залез в него и положил голову на подушку. И знаете, какой тогда был сон? Будто сижу я на этом кресле и читаю. Вдруг открывается дверь, кто-то входит, забирается в пустое кресло и начинает ногой отбивать такт. Сам по себе, без всякой команды. Надевает, снимает, заправляет. Прямо как настоящий органист на органе, который играл только что на ристалище. Сначала я думал: стражник или придворный. Ан нет, засмотрелся. Вдруг заснул. Проснулся — над головой какая-то фара. Сквозь узорчатый витраж светила полная луна. Снял ботинок, подумал — зачем здесь вдруг стражник? Пошел дальше. Смотрю — идет человек в темно-синем халате, с книгой под мышкой. То ли спит, то ли пьяный. Притронулся к его голове — книга упала. Поднял ее и прочел. Она была о любви. Или, правильнее сказать, о сексе. Любовь, говорю, есть высшее блаженство. Роскошное, роскошное состояние души. Увы, мой собеседник думал иначе. «Чтоб было счастье, у любви должен быть секс». — «Как?» — спросил я. —« Она — манифестация страсти. Ее существование обусловлено особой природой тела. Почему, говорит, луна сияет во время любви? Потому, отвечает, Господь помещает ее в сферу сексуальных желаний. Долгое время это объяснение казалось мне правдоподобным, а теперь я не знаю. Клевета». Повернулся и ушел. Можешь себе представить? Сошел с ума. Потом оказалось, он был давно не в своем уме. Просто гулял. Спросил у прохожих, где мне найти грузовик. Его отвезли. Возил меня по Москве. Ну, видели бы вы его рожу: горбатый, темный, со свернутым набок носом. Фу, какая гадость. Что за уроды! Да за такие деньги, я уверен, любой урод станет красавцем. Разумеется, Слона нужно держать в неволе. На этой планете достаточно еще “господ” и “жалких типов”… Поглядим. Завтра начнется конкурс на второго Пахана. Представляешь? Везут на метро, мимо женщин в шинелях, штыки наперевес, и Великий Пахан жрет изо рта у какой-нибудь свиноматки молодого козленка. Венчает его золотой цепью. Экая мерзость! Главное, что я лично никого из этих свиней, никого! Итиет твою налево, Кыся! Зачем мы только сюда пришли? Еще в Исторический музей. Помню, еще у тебя от фильма чуть штаны не намочил. Ты хоть помнишь, как это было? Идем дальше, любимая. Монумент Свободы, развитие культуры, улица Качалова, здание из красного кирпича, памятник Минину и Пожарскому. Вы его с Фонариком снимаете. Заставляете там стоять. Вечер, толпа. Честно тебе признаюсь: пропустил бы я его, если бы не Залитый Город. Быть может, ты об этом не знаешь. Может быть, его не было. Еще перед войной. Тогдашний город снимали? Так вот, когда они его снимали, там и был расположен Залив. Заливно-Тихий. Туда строят новый. Знаешь, сколько народу захочет туда попасть? Наверно, все-таки много. За всю историю городу дали не больше двадцати трех минут, после чего мы его закрыли. Палачи живут в основном там. Да ты и сама все знаешь, любовь моя. Правда, старичок еще остался. Не знаю, почему мы не закрываем его всегда. Было б можно, мы бы сегодня этим красавчиком и занялись. Именно им, Занятой Колбасой, гаечным ключом и шестерней. Вот так. Гляди-ка, здесь рубиновый круг со знаком молота. Видишь? Не вписался, значит, в нисходящую спираль. Черный человек, будет ему удача. Слева видишь железные ворота? Нет, это они раньше были железными. Теперь опять металлические. По бокам на башнях золотые орлы. Постоянный пост охраны. Построили специально для тебя. Против Линии Доставки. Ох, Кодзики, Зенитная Полиция… Змеи, которые нас охраняют, сделаны из металла. Помнишь? Они же черные. Когда меня показывают по телевизору, разговоры об их черных крыльях идут один нелепее другого. Боятся нас. Понимаешь? — Никто не имеет права видеть Свободу. Своими глазами. Мы прячем ее. Желая сделать ее еще прекраснее. Вот почему наша борьба так свирепа. Только человекоподобные ползучие гады могут видеть ее, но не люди. Они… Шум за окном. Кажется, опять дождь. Из-за туч. Зеленая стена дождя. Все черное вокруг. Надо идти. Главное — взять себя в руки. Глоток успею, главное — не смотреть назад. Девушку за белую ручку. А на правой ноге у нее башмак. Если увидишь такой башмачок, беги, пока не поздно. Девушка будет смеяться. Смеяться? Ха! Ха, ха, Ха… Ты можешь представить себе Деву Марию в башмаке? А? Смеется? Чего? И задержать ее за руку? Ох… Так тебя, вонючего, учат на Лубянке? Хватит, дурачок.
|
