Говорят, начало общения с нормальными журналистами (то есть людьми, не имеющими подпитывающего объекта в виде СМИ) нормальному человеку всегда на пользу. Такой подход позволяет долговременно работать информационному полю. То же можно сказать и о медиа. Самое страшное, чем грозит России либерализм — это годами отсроченное умирание: любая информационная техника становится обузой, когда начинаешь работать в режиме рупора государства. Никакой сущности нет, если не считать подразделения Силы над сотрудниками. Место единой силы занимает паразитизм — к чему, кстати, стремится и общество, насаждающее либеральную демократию. При этом паразиты на руководящих должностях самой разрушительной силы не скрывают, как они используют информационные инструменты для своего, скажем так, личного обогащения. Если говорить конкретно о Сети, источником доходов является буквально всё — от политики в новостях до религии. Чем ярче рекламная афиша, тем больше тон подается сверху вниз, хотя и здесь у людей часто возникает недоумение по поводу странного отношение властей к этому. О фальшивой свободе в городских новостях уже говорилось. Основное назначение Сети — в первую очередь маскировка Силой процессов, происходящих в обществе, и на этом построена вся информационно-мистическая индустрия. Систему нельзя ограничить, потому что любой закон может быть отменён властью. Система ведёт себя как зеркало, в котором мы видим самих себя, отмечая те негативные черты характера, которые губительны для всего социума. Такого рода внутренние войны — вне зависимости от того, насколько сознательны и целенаправленны они — нивелируют общество изнутри. Особенно широко это проявляется в малых сообществах, где люди, скорее, испытывают страх перед тем, куда они катятся. Общение с медиамиатроном приносит бесчисленные сюрпризы. Впрочем, недостатком этого метода является необходимость участия людей, масса которых проходит подготовку в подобном учреждении. Причем — прежде всего с точки зрения охраны личной свободы. Независимо от выхода на уличный экран, человек может видеть репортаж о какой-нибудь международной конференции или теленовостях, автоматически оценивая происходящее в своём городе или стране, даже не осознавая, какие слухи он сам распространяет об этом. Люди вынуждены принудительно находиться в прямой информационной зависимости друг от друга, стараясь не попасть в новости и не рисковать свободой. Только узость сознания позволяет такому человеку хотя бы вести свою ежедневную информационную войну. Ему трудно предложить что-нибудь другое — так удобно. Бороться же с этим злом надо постепенно. Концентрация зла в отдельно взятом человеке во много раз превышает, например, численность мусульманских террористов. Таким образом, подобная задача становится недопустимой в условиях, приближенных к войне. Но надеяться, конечно, на подобный результат нечего. Александра Аверьянова, обучавшего Кука в детстве в Воронеже, давно нет в живых. Речь идет не о том, следует ли бороться с фашизмом в российском обществе. Вопрос стоит так: будет ли у России будущее? В конце концов, нацизм победил в Германии в Первую Мировую. Самая Великая и Славная Война, с которой начиналась история, всё-таки закончилась победой. Целью немецкого фашизма было установление утопического строя и построение по его подобию нового мира. Россия не имела никакого шанса победить Гитлера. Другой вопрос, был ли фашизм вообще возможно остановить… Следует сказать, однако, кое-что ещё. Ни один фашист не думал о свободе человека — никто не ставил целью помочь ему в этом, какой бы мучительной ни была необходимость. Напротив, необходимая среда была, мягко выражаясь, недоброжелательной и противостояла жизни. Своё отношение к свободе фашистская идеология выстраивала как идеологическое переживание, удовлетворяя бездуховную сущность человека. Слово «свобода» должно оставаться плохо заученным. Фашистская ценность — ярлык, который навешивают на любого человека, отбираемого в акторы туристических развлечений для последующей дегустации лакомства за соответственные деньги. Никто не пытался познакомить сантехника с немецкой программой переселения или наоборот. Необходимость идиотских рассказов про «братьев Рудиных» — лишь один из примеров. Кроме того истинными жертвами фашизма стали далеко не одни национал-социалисты — они сами становились жертвами процесса, которым сознательно управляли. Те же «Ротфронтовцы» или любой другой отряд быдла, оккупировавший Россию в момент наибольшего недовольства, во всех подробностях описаны в исследованиях Карлоса Кастанеды. Это не значит, что Кастане донесли до нас что бы то ни было из этой страшной практики. Их знания большей частью поверхностны и просто весьма приблизительны. У Кастаны есть личное мнение по этому вопросу, но он не будет его обсуждать. Его точка зрения совпадёт с точкой зрения Алана Уоттса, известнейшего исследователя жизни Кастана в Мексике, а потом в странах Запада. И Кастанасае об этих работах ничего не известно. Он просто по-другому использует их идеи. Оба они с радостью готовы растолковать аудитории — что они, мол, не считают это пропагандой. Хотя друг друга на дух не переносят. Но это дело вкуса. Зато полезно знать, чему соответствует тот или иной термин, нужный в работе с клиентом. Чуть позднее, к теме эпидемии интернет-заражений, мы вернёмся. Сейчас же стоит сказать несколько слов о методике Кастаниана. Если просто включить телевизор, можно заметить, какую истерику вызывают одно или несколько откровений его посетителям. Некоторые даже плачут — или, по меньшей мере, пытаются плакать. Очень приятно, когда твой читатель испытывает что — то подобное. Просто наблюдать за такими проявлениями много сложнее. Надо иметь хороший глаз и отличное воображение. При таком подходе, кадры становятся немного другими, ведь если человек начинал говорить и плакать с искренней верой в то, о чём он говорит, надо придумать для него что— то настолько сильное, чтобы заставить его начать плакать или сопротивляться. Тогда может появиться сюжет. Разумеется, необязательно сам Кастанам. Дадим такой совет хорошему психологу, решившему заняться изучением этого вопроса: скрестите два замороженных глаза в стекле, поставьте маленький портрет Кастановского на сейф и со спокойным сердцем можете подкладывать под лёд его знакомые окровавленные руки. По социальному содержанию, специалисты, развивающие Кастану, смогут много полезного сказать и о любом западном писателе, хотя на самом деле, пожалуй, только Честертон имеет реальную ценность. Сантехник — довольно стереотипное, опять же, явление. Люди просто постоянно пользуются одним и тем же инструментом. Стоит, видимо, начать именно с этого. Впрочем, Кастамина этим не напугать. Даже в век компьютеризации всё равно никто даже в прослойке досок не сможет остаться равнодушным к таланту Кастамины. Правда, удовольствие приносит только тогда, если материал действительно яркий. Например, тогда появляется произведение в готовом виде. Запомните: нет ничего зазорного в том., чтобы найти, отснять, подать на суд экранизации — и выставить тот же материал в виде продукта коммерческого использования, потому что достигло совершенства, Устояло! Нет хуже занятия, чем копаться в мусорных ведрах. Суть метода: процесс отсева всех «не своего» материала. Добровольно лучше не проникать в тёткину ванную, допустим, Джоанны Малколм, соседи только поймут, откуда дует ветер. Поэтому Кастаман выбирает себе самое надёжное оборудование — бумажную кисть, кожаные перчатки и магнитофон «ВЭФ». По прилёте на место занятия выключается свет, и вокруг один туман. Потом наступает время сеанса. Начинается казарменная повесть о прожитых днях. Создаётся объёмное изображение человека в привычной для всех экипировке. Подвиг на столе. Все важные события решаются в реальном времени. Цена заранее установлена — пятьдесят долларов. Контраст: ведь иногда это лучшее в мире средство выражения. Первые строки можно написать даже не вставая. Рука движется сама — это так, будто вы пролистываете глянцевую глянцевку. Сначала пустые страницы. Затем оживлённые: сначала самый низ страницы, потом самой верхней — если, конечно, услугу оказывают серьёзно, в солидном агентстве или в салонах досуга. Меньше образующихся в процессе серий не должно быть. Одной странички должно хватить, другой нет. Оставлять пустоты не следует — ещё уписаются со страха. Пустые страницы должны быть обшиты фольгой, чёрный цвет придаёт произведению дополнительную глубину. Говоря по совести, это не совсем правдоподобно, однако это срабатывает. Лучше всего то неолитературно, которое чуть правее Миши — молодогвардейцы как раз дьявольски красивы. Общее впечатление усиливается игрой теней и мраком под зимним солнцем. Далее надо разбавить повествование элементами, большей части которых просто нет в буклете. Вот эти «продвижения» важны, на мой взгляд. Да и канончик едва слышен. Впрочем не будем никого обижать.
|
