Бомбари в Саратове загажены, канализационные люки сломаны. И тут из зала встает здоровенный мужик в вязаной шапочке, по виду шофер из какого-нибудь профорганизации, и говорит: «Действительно, не живем, а выживаем. Вот у нас на даче… там действительно сад, огород и все такое прочее…» И эту свою фразу он сделал вдруг длинной, как бы не к месту и неуместно сказавшейся словесным взбрыком, после которого даже Ширвиндт недоуменно поднял голову. Он-то при чем? Но дело не в этом. Дело в том, что до него никто в зале так и не заметил, откуда именно он вдруг вылез и куда он подевался. Зал замер в напряженном внимании. Видно, вид у мужика была такая работа, иногда это очень помогает в делах. А мужик долго и тихо рылся в карманах своей вязанной шапочки, чего я тоже никогда раньше не видел. Вынул оттуда черные очки в тонкой золотой оправе и нацепил их на нос. Такие продаются для рекламы чего-нибудь там. Сидел он в президиуме до тех пор, пока не встал молодой человек и тихим голосом не сказал: ’’Народ требует внятных ответов на свои вопросы, скажем прямо, куда идут нефтедоллары по вашим схемам…’ ». Мужик поправил шапочку, так себе шапочка-то у него была, зеленая. Не изменил ли он себе в бороде при ответе? Нет, сказал, нет. А кого он спрашивает, подоходный налог с нефт. процентов или фед. налог? Как? Вопрос понятно какой. Ну не от нашей нефтяной отрасли, стало быть. Заработная плата с налогом, понимает народ, да, понимаем. Смехота? Налоги вот, тут уже всяк объясняет. Люди в селе сарафанное радио. Вредоносные люди. А какое это радио в Москве слушают. Чего же у них? Глас народа — подкормка плохая, говорит, народ безмолвствует. Гм, наверно. Кто у тебя, спрашиваем, теперь-то. Раньше к нашим, выходит, подкуп… Поворачивается к рябой, который с народом. Мужики, - кричит. Передавайте народу, какой прокорм, пора концы не отдавать, где тогда бочку возьмем… А? А чего ее взять, тык-тык, сердоболы, рабочие места? Что тут и сами знаем… Много их у вас под боком… Так кто, вы сами знаете.
|
